Талантливый пианист и дирижер Сергей Васильевич Рахманинов увидел мир 1 апреля 1873 года в усадьбе Семёново (Онег) Новгородской губернии. Он стал четвертым ребенком в семье, где, кроме него, было еще пятеро детей: три девочки и два мальчика.

Родителями будущего пианиста были весьма одаренные личности:

• отец — Василий Аркадьевич (1842―1916), происходил из дворян Тамбовской губернии. Семейное предание ведёт происхождение рода Рахманиновых от «внука молдавского господаря Стефана Великого» Василия, прозванного Рахманиным. Отец Рахманинова тоже был музыкально одарённым человеком, но музицировал только любительски для удовольствия.
• мать — Любовь Петровна (урождённая Бутакова) единственная дочь директора Аракчеевского кадетского корпуса генерала П. И. Бутакова. Она также играла на фортепиано. Именно она привила Сергею любовь к музыке.

В семье Рахманиновых родилось шестеро детей: Елена, София, Владимир, Сергей, Варвара (умерла во младенчестве) и Аркадий. Брак родителей распался, когда Сереже было 9 лет. «Василию Аркадьевичу не передалось по наследству очень важное отцовское качество — серьезность, основательность в отношении и к делам, и к людям. (…) Василий Аркадьевич мастерски умел пускать по ветру имения, попавшие в его руки», - отмечает В. Брянцева.

Музыкальные способности у маленького Сережи проявились очень рано.

Когда он был еще малышом, родители подметили, что, услышав игру на рояле или пение, мальчик замирает - застывает на месте и совершенно перестает видеть, что делается вокруг. Сережу решили начать обучать фортепианной игре.

Первые уроки музыки для Сережи проводила его мама. В будущем Рахманинов признается, что они ему не приносили большого удовольствия. Тем не менее, к своим четырем годам он свободно мог исполнять пьесы в четыре руки вместе со своим дедушкой.

Сережа не раз заслушивался, когда его мать аккомпанировала на рояле пению мадемуазель, которая обладала приятным голосом. Однажды, оставшись с ней вдвоем, мальчик стал упрашивать мадемуазель спеть под его аккомпанемент – без нот. Француженка не поверила, но уступила просьбам ребенка - решила попробовать. Она запела «Жалобу девушки» Франца Шуберта и против всяких ожиданий допела романс до конца. Аккомпаниатор ни разу не сбился. Правда, он не добирал по одному звуку в некоторых больших аккордах — там, где его ручонка была слишком мала. Но он не взял ни одной неправильной ноты! Гувернантка рассказала родителям об удивительных способностях мальчика.

Однажды, когда Серёжа был совсем маленьким, в Онег приехал его дед — Аркадий Александрович Рахманинов. Он сел с внуком играть в четыре руки сонату Бетховена. Играли они с увлечением; когда завершили сонату, дед с радостью и гордостью повернулся к внуку. В это время открылась дверь и вошла кормилица Серёжи, местная крестьянка. Она пришла просить воз соломы на починку крыши своей избы. «Ты заслужила много больше за то, что выкормила мне такого внука», — сказал дед женщине.

Сергей Рахманинов рос в типичной для дворянских семей музыкальной обстановке. Развитию творческой личности способствовало окружение и образ жизни семьи: пение под аккомпанемент фортепиано, песни крестьян, церковный хор.

Когда оба Сережины дедушки — Аркадий Александрович Рахманинов и Петр Иванович Бутаков (отец Любови Петровны) - скончались один вслед за другим, Василий Аркадьевич Рахманинов, отец Сергея, оставшись без их добрых советов и наставлений, быстро довел свои хозяйственные дела до полного краха. Онег, последнее имение его семьи, был продан за долги графам Муравьевым. Вместо тихой, размеренной жизни в доме началась суета и неразбериха.

Когда на телеги грузили остатки домашнего скарба (семья решила перебраться в Петербург), раздалось несколько глухих ударов топора - возле дома рухнула вековая ель — любимица Сережи. Мальчику стало впервые по-настоящему страшно. Этот горестный эпизод навсегда врезался ему в память.

Петербург встретил семью Рахманиновых неприветливо. Супруги Рахманиновы с пятью детьми сняли небольшую квартиру в большом многолюдном доме. Василию Аркадьевичу надо было устраиваться на службу, Любови Петровне — вести хозяйство и воспитывать детей — без прислуги и гувернеров. В Петербурге как раз вспыхнула эпидемия дифтерита. Заразы избежали только маленький Аркадий и старшая Елена: ее очень быстро по переезде в Петербург удалось устроить в казенное закрытое учебное заведение. Трое остальных детей — Соня, Володя и Сережа — слегли с высокой температурой. Двенадцатилетняя Соня умерла.

Очнувшись от горя, Любовь Петровна стала думать, куда пристроить учиться старших мальчиков. Для обучения даровитого сына Любовь Петровна пригласила свою подругу — Анну Дмитриевну Орнатскую, учившуюся в старших классах Петербургской консерватории у профессора Кросса. При её поддержке осенью 1882 года Рахманинов поступил на младшее отделение Санкт-Петербургской консерватории в класс В. В. Демянского. Володю отдали в кадетский корпус — закрытое военное учебное заведение, в котором обучение было бесплатным. 9-летний Сережа с осени 1882 года оказался в числе бесплатных учеников младшего отделения Петербургской консерватории. Серёжу определили к профессору В.В. Демянскому. Мальчик стал учеником младшего фортепианного класса.

Но резвый мальчик, привыкший к жизни в деревне, в семье, с отцом, матерью и горячо его любившей и баловавшей бабушкой, очутившись в Петербурге, в новой, чуждой и непривычной ему обстановке, среди незнакомых соучеников, повёл себя далеко не безукоризненно. Некоторое время мальчик жил у родственников - у Трубниковых, людей очень добрых, но они не смогли быть достаточно строгими и требовательными. Отсюда, вероятно, и явилось его своевольничанье, озорство и небрежное отношение к ученью в первый год жизни в Петербурге. Ученьем Серёжа не увлекался и предпочитал кататься на коньках или убегал на каток.

В этот период Василий Аркадьевич (отец) навсегда покинул семью, переложив все заботы на плечи Любови Петровны (матери), оставив ее с детьми почти без всяких средств к существованию. «Разлад в семье в пору раннего детства Серёжи наложил на него тяжёлую печать, от которой он никогда не мог избавиться. Как мучительно должен был переживать распад семьи такой впечатлительный мальчик, каким был Серёжа», - вспоминает его двоюродная сестра А.А. Трубникова.

Софья Александровна Бутакова, мать Любови Петровны, очень любила внука Сережу. При ней мальчик обычно — даже в петербургские времена — становился ласковым и послушным, утихомиривался, смирял свое озорство. Бабушка любила посещать церковные службы и обычно брала с собой Сережу. Гостя у бабушки в Новгороде, Сережа знакомился с многочисленными новгородскими церквами, соборами и монастырями. Во время службы Сережино внимание приковывало пение хора. Вернувшись домой, мальчик тотчас подбирал на фортепиано услышанные песнопения. Когда бабушка приезжала в Петербург, Сережа водил Софью Александровну по разным храмам города. Перед отъездом Сережи в Москву Софья Александровна сшила внуку серую куртку, дала денег на дорогу, зашила отдельно, в ладанку, сто рублей, купила билет до Москвы. Когда поезд тронулся, Сережа заплакал. Сереже было только двенадцать лет, а у него уже во второй раз резко изменялась вся его жизнь, рассказывает В. Брянцева.

Восьмилетний Рахманинов так и не проявлял большого рвения к учебе в Петербурге. Ему явно было скучно, он не видел возможностей для развития. Обучение в Петербургской консерватории шло плохо, так как Рахманинов часто прогуливал занятия.

К концу третьего учебного года в Петербургской консерватории Сережа настолько обленился, так редко стал посещать занятия по научным предметам и в результате получил настолько скверные отметки, что решено было поставить о нем вопрос на педагогическом совете. Это грозило лишением права обучаться в консерватории бесплатно. О сложной ситуации узнала Анна Дмитриевна Орнатская и поспешила сообщить Любови Петровне. Неизвестно, на что бы решилась Любовь Петровна, если бы ей не сказали, что в Петербург приехал с концертами Сережин двоюродный брат Саша — Александр Ильич Зилоти. После окончания Московской консерватории он провел несколько лет за границей, совершенствовался в игре на фортепиано у Франца Листа. Любовь Петровна решила посоветоваться с Александром Ильичом, стоит ли во что бы то ни стало продолжать Сереже консерваторскую учебу.

Выслушав просьбу Любови Петровны, Зилоти понял, какого серьезного, ответственного от него ждут совета, и решил предварительно поговорить с директором Петербургской консерватории — выдающимся виолончелистом и композитором Карлом Юльевичем Давыдовым. Давыдов мог знать ученика Рахманинова только по немногим выступлениям в консерваторских концертах, где тот не обнаруживал в полную меру свои возможности. Поэтому на свой вопрос о даровании двоюродного брата Зилоти получил ответ: «Ничего особенного!» Александру Ильичу расхотелось выступать в роли советчика, однако Любовь Петровна очень настойчиво просила его о помощи. Когда Александр Ильич сам проверил Сережины музыкальные данные, счел своим долгом вмешаться в судьбу брата самым решительным образом. Надо ли Сереже продолжать музыкальное образование? Не просто надо — совершенно необходимо.

Семья приняла решение направить сына в Москву и

поселить в частном пансионе известного музыкального педагога, профессора Московской консерватории Николая Сергеевича Зверева - удивительного человека, который сам вносил плату за неимущих учеников, а наиболее одаренных брал жить к себе на полное содержание. Зилоти — сам в прошлом ученик и воспитанник Зверева, а теперь — его большой друг - походатайствовал о своем двоюродном брате Сергее Рахманинове.

Так осенью 1885 года Рахманинов переехал в Москву.

«Строгий-престрогий учитель и воспитатель — таким представлял себе заранее Сережа своего нового наставника. Но он никогда не мог вообразить, чтобы у пожилого человека были такие живые, молодые глаза, сверкавшие из-под нависших густых бровей, черноту которых удивительно подчеркивали седые волосы. После того как Сережа сыграл несколько этюдов и пьес, глаза под черными густыми бровями засверкали еще живее и добрее: рекомендация, данная Александром Ильичом Зилоти, оправдалась», - так описывает встречу Сергея Рахманинова с учителем и благодетелем Николаем Сергеевичем Зверевым В. Брянцева. Зная, какие плачевные «научные дела» были у Сережи в Петербургской консерватории, Зверев нанял на год для него частных учителей по всем положенным предметам, вплоть до французского и немецкого языков.

Этот педагог давно славился своей особой системой воспитания одаренных учеников. Он выбирал из класса двух-трех талантливых детей и забирал на полный пансион к себе домой. Там Николай Сергеевич приучал учеников к дисциплине, высочайшей организованности и систематическим занятиям, занимаясь с каждым из них индивидуально.

В пансионе Зверева царила строгая дисциплина: ученики должны были вставать рано утром и заниматься по шесть часов в день. Обязательным было посещение оперных спектаклей и ансамблевое музицирование, в том числе на нескольких роялях.

В Николае Сергеевиче Звереве уживались и деспот, и добряк, и сумасброд, и человек широкой души. Но воспитателем был строгим: его «зверята» вели жизнь маленьких спартанцев.

В пансионе профессора Николая Сергеевича Зверева Рахманинов провёл четыре года. где в разные годы также жили пианисты А. И. Зилоти, К. Н. Игумнов, Ф. Ф. Кенеман, Л. А. Максимов, М. Л. Пресман, А. Н. Корещенко.

Здесь же в возрасте 13 лет Рахманинов был представлен Петру Ильичу Чайковскому.

В пансионе профессора Николая Сергеевича Зверева Рахманинов провёл четыре года. Сергею было 15 лет, когда он понял, что непременно хочет стать композитором, тогда как его благодетель видел в Сергее непременно пианиста-концертанта. «Но что же делать? Вот если бы можно было в самой дальней комнате поставить хотя бы какое-нибудь старенькое пианино и запираться там... Но разве он когда-нибудь осмелится попросить об этом Николая Сергеевича? Человека более щедрого, с более широкой натурой, пожалуй, не бывало на свете. Только дело не в этом. Николай Сергеевич совсем не в восторге от Сережиного увлечения композицией. На него не подействовали никакие похвалы — ни Аренского, ни даже Чайковского. Что ж, Сережа и сам теперь не маленький, он понимает: увлекаются сочинением и посещают класс специальной теории многие, а хорошими, настоящими композиторами становятся редкие единицы…», - описывает разыгравшуюся драму В. Брянцева. Узнав от Сергея о его твердом решении стать композитором, Николай Сергеевич Зверев пережил глубочайшее разочарование. «Так вот ты как...» — дальше Сережа уже не расслышал яростного вскрика Николая Сергеевича, увидел только, как тот вскочил, что-то схватил, замахнулся и... опустил руку… Под бурной лавиной гневных, исполненных горечи и обиды слов у Сережи как бы застыло все внутри, и он очнулся только после того, как Николай Сергеевич, схватившись за сердце, ринулся к себе в спальню».

15-летний Рахманинов покинул пансион профессора Николая Сергеевича Зверева. Николай Сергеевич привел Сережу в дом Варвары Аркадьевны Сатиной — Сережиной тетки по отцу - и сообщил, что ужиться с учеником он теперь не сможет - пусть родные подумают, как помочь Сергею. Рахманинов остался в Москве у Сатиных, на дочери которых, тоже пианистке, он впоследствии женился. «Семьянин Сергей был прекрасный, любил Наташу горячо и искренне всю жизнь, и до смерти она была его лучшим другом. Девочек своих, своих «гуленек», он нежно любил и окружил заботой и лаской. Когда девочки выросли и вышли замуж, Сергей в письме к моей маме писал, как грустно ему расстаться со своими гуленьками, но что ничего не поделаешь», - вспоминает двоюродная сестра композитора А.А. Трубникова.

В 1888 году 15-летний Рахманинов продолжил обучение на старшем отделении Московской консерватории в фортепианном классе своего двоюродного брата А. И. Зилоти, а спустя год под руководством С. И. Танеева и А. С. Аренского начал изучать композицию.

Дипломной работой стала первая опера Рахманинова — «Алеко», написанная по произведению А. С. Пушкина «Цыганы». «Наступило, наконец, 7 мая — день, которого с нетерпением и любопытством ждала вся консерватория. На экзамен по классу свободного сочинения собралась вся профессура, в комиссию был приглашен дирижер Большого театра Альтани. А за дверями толпились учащиеся. (…) Сергей не успел еще сам понять, что чувствует, как кто-то быстро увлек его в конец коридора. Он увидел перед собой совсем уже седую голову, все такие же черные густые брови и услышал такой знакомый, но давно умолкнувший для него голос: «Я все понял, Сё, все простил, прости и ты меня!» Николай Сергеевич Зверев крепко обнял своего бывшего любимого воспитанника, поцеловал и, вытащив из кармана массивные золотые часы, строго приказал: «Возьми на память!» - пишет В. Брянцева. Профессор Зверев признал даровитость любимого ученика, дерзнувшего выбрать путь композитора.

Опера «Алеко» очень понравилась П. И. Чайковскому и по его настоянию была поставлена в Большом театре. Чайковский​, который принимал экзамен у юного композитора, поставил опере оценку «пять с тремя плюсами» и рекомендовал ее к постановке в Большом театре​. Чайковский даже хлопотал о её включении в репертуар Большого театра вместе со своей оперой «Иоланта», но вскоре неожиданно заболел и скончался, и его замысел не был осуществлён. «Когда к окончанию консерватории Серёжа написал оперу «Алеко», помню, как все волновались и радовались. В Большом театре на исполнении оперы «Алеко» присутствовала бабушка Сергея — Варвара Васильевна Рахманинова. Она гордилась своим внуком и очень печалилась, что дедушка Аркадий Александрович не дожил до этой минуты. В ложу приходили поздравлять бабушку, а она благодарила улыбаясь и вместе с тем вытирала слёзы, бежавшие из её добрых больших карих глаз», - вспоминает А. А. Трубникова.

На репетиции первой оперы Сергея Рахманинова "Алеко" к двадцатилетнему, еще никому не известному, автору подошел Чайковский и смущенно спросил:

- Я только что закончил двухактную оперу "Иоланта", которая недостаточно длинна, чтобы занять целый вечер. Вы не будете возражать, если она будет исполняться вместе с вашей оперой?

Потрясенный и счастливый Рахманинов не смог ответить и молчал, будто воды в рот набрал.

- Но если вы против... - начал Чайковский, не зная, как истолковать молчание молодого композитора.

- Он просто потерял дар речи, Петр Ильич, - подсказал кто-то.

Рахманинов в подтверждение усиленно закивал головой.

- Но я так и не понял, - засмеялся Чайковский, - против вы или нет. Если не можете говорить, то хоть подмигните... Рахманинов так и сделал.

- Благодарю вас, кокетливый молодой человек, за оказанную мне честь, - совсем развеселился Петр Ильич.

В возрасте 19 лет Рахманинов с большой золотой медалью окончил консерваторию как пианист и как композитор. Уже в консерватории он получил известность среди московской публики.

В 1892 году Сергей Васильевич впервые выступил перед публикой как пианист, со своей известнейшей Прелюдией до-диез минор, ставшей настоящей жемчужиной его творчества. И он быстро показал свои незаурядные способности. Уже в те годы игра его отличалась яркостью, силой, богатством и полнотой звучания, блеском и остротой ритма, захватывающей и приковывающей внимание выразительностью и властно покорявшей волевой напряженностью.

Признание Рахманинову как талантливому симфонисту впервые принесла оркестровая фантазия «Утес», написанная в 1893 году. В отзывах печати на первое исполнение фантазии отмечались поэтичность настроения, богатство и тонкость гармонии, яркость оркестровых красок. Несомненно, индивидуальный и притом обаятельный композиторский почерк Рахманинова чувствуется уже в первых юношеских опытах.

20-летний Сергей Рахманинов стал преподавателем в московском Мариинском, а затем в Елизаветинском и Екатерининском женских институтах. Ради заработка (семья жила в нищете) Рахманинов также начал давать частные уроки. В 24 года Рахманинов, по приглашению Саввы Мамонтова, стал вторым дирижёром Московской русской частной оперы. Там же его другом стал Фёдор Шаляпин.

Сергею Рахманинову было 24 года, когда его успешная карьера была прервана 15 марта 1897 года неудачной премьерой Первой симфонии в Петербурге. Премьера окончилась полным провалом. Рецензии были разгромными.

Композитор А. К. Глазунов тогда загорелся идеей познакомить столицу с музыкой молодого московского таланта, но премьера окончилась полным провалом, как из-за некачественного исполнения дирижёром (Глазунов был неопытным), так и — главным образом — из-за новаторской сущности музыки, не понятой ни самим Глазуновым, ни петербургской публикой. Рецензии были разгромными. Цезарь Кюи, к примеру, написал в своей рецензии, что «если бы в аду была консерватория, Рахманинов, несомненно, был бы в ней первым учеником». Особенно огорчил Рахманинова отрицательный отзыв Н. А. Римского-Корсакова, с которым он познакомился в Московской русской частной опере и чьё мнение очень ценил. Провал послужил причиной глубокой депрессии Рахманинова. «Я был подобен человеку, которого хватил удар и у которого на долгое время отнялись и голова, и руки…», — так описывал Рахманинов своё состояние. В порыве гнева и отчаяния композитор сжёг ноты своей Первой симфонии (может и сжёг, но экземпляры остались).

В течение более чем трёх лет в 1897—1901 годах Рахманинов почти ничего не сочинял, большую часть времени проводил лёжа в своей комнате на кушетке, отлучаясь из дома только для частных уроков. Лишь с помощью известного врача-гипнотизёра доктора Н. В. Даля он смог преодолеть творческий кризис.

В 1900 году он вновь вернулся к любимому занятию и принялся за написание Второго фортепианного концерта. Вслед за ним, выходят другие популярные сочинения композитора.

В 1901 году 28-летний Рахманинов закончил свой Второй фортепианный концерт, создание которого ознаменовало выход композитора из кризиса и одновременно — вступление в следующий, зрелый период творчества.

Пять лет отделяют Второй фортепианный концерт Рахманинова, оконченный в 1901 году, от его предыдущего фортепианного произведения — Шести музыкальных моментов. Композитор предстает в этом новом своем сочинении как зрелый сложившийся мастер с ярко выраженной индивидуальностью и выработанной манерой письма. Рахманинов показал себя в нем крупным оригинальным художником, «свободным от всякой изысканности и в то же время обладателем всех средств новейшей техники».

Второй фортепианный концерт вернул Рахманинову статус известного российского музыканта: он много писал, дирижировал на организованных Зилоти выступлениях, ездил с концертами в Европу, Америку и Канаду.

Вскоре он принял приглашение занять место дирижёра в московском Большом театре, где два сезона дирижировал весь русский оперный репертуар. В первой половине 1900-х годов неоднократно выступал в концертах московского Кружка любителей русской музыки в качестве пианиста и дирижёра.

Композитор занял должность дирижера в Большом театре, где руководил всем русским оперным репертуаром на протяжении нескольких сезонов, и возглавил художественный совет Российского музыкального издательства.

11 января 1906 года на сцене Большого театра в Москве состоялось первое исполнение оперы Сергея Рахманинова "Скупой рыцарь" под управлением автора.

Работа над оперой началась в августе 1903 года, когда С. В. Рахманинов обратился к одной из маленьких трагедий Пушкина и закончил оперу на её сюжет уже 28 февраля 1904 года, оркестровка была завершена в мае 1905 года. Впервые она была исполнена, вместе с другой его оперой «Франческа да Римини». Рахманинов рассчитывал, что в спектакле будет участвовать Фёдор Шаляпин, но тот отказался; это была единственная размолвка за всю историю их дружбы. Шаляпин считал, что музыка Рахманинова не соответствует тексту Пушкина.

И тем не менее, спектакли имели успех, но были показаны только 4 раза, после чего Рахманинов снял их с репертуара. Обе оперы были возобновлены на той же сцене только в 1912 году.

Ивановка - знаковое место для поклонников таланта Сергея Рахманинова, который в период с 1890 по 1917 год подолгу здесь жил и работал до тех самых пор, пока ему не пришлось покинуть страну. Это имение принадлежало не ему, а его родной тётке - Варваре Аркадьевне, а ещё точнее её мужу - Александру Александровичу Сатину, у которых он гостил. Но связь с Ивановкой заметно упрочилась, когда в 1902 году Сергей Рахманинов женился на дочери Сатиных - Наталье, своей кузине. Здесь у него родились две дочери. Именно в Ивановке Рахманинов написал большую часть своих произведений. В имении часто гостили известные музыканты - к примеру, не раз бывал Фёдор Шаляпин.

На протяжении первых трех-четырех годов наступившего XX века Рахманиновым был создан ряд замечательных по своей глубокой поэтичности, свежести и непосредственности вдохновения произведений различных жанров, в которых богатство творческой фантазии и своеобразие авторского «почерка» соединяются с высоким законченным мастерством.

В 1906 году Рахманинов решает уйти с постоянной работы в Мариинском

женском училище, где он преподавал теорию музыки, чтобы заняться

творчеством.

В 1906 году, оставив Большой театр, Рахманинов совершил путешествие по Италии, на три года поселился в Дрездене, где плодотворно сочинял.

Рахманинов очень любил церковное пение, часто даже зимой он вставал в семь часов утра и, наняв извозчика, ехал на церковную службу, чаще всего в Андроников монастырь на Таганке. Также Рахманинов любил цыганское пение, иногда засиживался до ночи в ресторанах «Яр» или «Стрельна». От этого по Москве поползли слухи, что Рахманинов — кутила, но это не соответствовало действительности. От закрытого образа жизни Рахманинова также произошёл слух, что он много пьёт, но, по утверждению семьи и друзей, это тоже было неправдой.

До 1917 года каждое лето музыкант проводил в милой сердцу Ивановке – имении на Тамбовщине, где с удовольствием занимался хозяйством и черпал силы для творчества. Здесь на свои деньги композитор построил земскую школу для крестьянских детей и в каждый свой приезд в обязательном порядке помогал местным жителям, которые в нём души не чаяли. Со временем Рахманинов собирался и вовсе подарить Ивановку крестьянам, если бы не долги, которые тяжёлым грузом висели на имении. В результате оно никому не досталось, поскольку с приходом большевиков его разграбили и сожгли.

В 1909 году Рахманинов совершил большое концертное турне по Америке и Канаде, выступая как пианист и дирижёр. В том же 1909 году был написан Третий фортепианный концерт.

В 1911 году Рахманинов, находясь в Киеве, по просьбе своего друга и коллеги А. В. Оссовского прослушал молодую певицу Ксению Держинскую, вполне оценив её талант; затем он сыграл большую роль в становлении оперной карьеры этой знаменитой певицы.

До революции Рахманинов много сочинял и часто выступал в Москве. Большой популярностью пользовались концерты, организуемые А. И. Зилоти, на которых часто дирижировал Рахманинов. Много занимался он и делами Российского музыкального издательства, художественный совет которого возглавлял.

21 февраля 1917 года в концертном зале Тенишевского училища состоялось последнее концертное выступление С. В. Рахманинова в Петрограде.

Биография Рахманинова гласит, что юный композитор был очень влюбчивым, и у него часто вспыхивали сильные чувства к девушкам. Так, одним из его увлечений стала Вера Скалон, с которой он познакомился в 17 лет. Именно этой девушке он посвятил несколько своих произведений: «В молчанье ночи тайной», 2 часть Первого фортепианного концерта. А называл свою возлюбленную Рахманинов Верочка или «Моя Психопатушка». Интересно, что практически одновременно он влюбляется в жену своего приятеля Анну Лодыженскую и также сочиняет для нее романсы.

В 1902 году Сергей Рахманинов обвенчался со своей двоюродной сестрой, дочерью статского советника Натальей Сатиной. У них родились две дочери — Татьяна и Ирина.

29 апреля 1902 года в Москве, в церкви 6-го гренадерского Таврического полка (венчал священник Анатолий Замараев) «потомственный дворянин Сергей Васильев Рахманинов» был обвенчан с «дочерью статского советника девицей Натальей Александровой Сатиной», своей двоюродной сестрой.

Жена — Наталья Александровна Сатина (1877—1951). В 1895 году окончила гимназию в Москве. Училась в Московской консерватории по классу фортепиано. Была прекрасной пианисткой, обладала великолепным голосом. Красоту и силу её голоса отмечала А. В. Нежданова. После окончания консерватории преподавала фортепиано. 29 апреля 1902 года в Москве, в церкви 6-го гренадерского Таврического полка (венчал священник Анатолий Замараев) «потомственный дворянин Сергей Васильев Рахманинов» был обвенчан с «дочерью статского советника девицей Натальей Александровной Сатиной», своей двоюродной сестрой. Умерла 17 января 1951 года в Нью-Йорке. Похоронена в одной могиле с мужем, на кладбище Кенсико близ Нью-Йорка.

У супругов Рахманиновых были две дочери, Татьяна и Ирина.

У Ирины была единственная дочь София Волконская, которая жила в Коста-Рике. Дочь Татьяна вышла замуж за юриста Б. Ю. Конюса, её сын Александр принял фамилию Рахманинов. Будучи по профессии юристом в сфере авторского права, он руководил Фондом С. В. Рахманинова. У Александра остались две дочери — Марина и Эммануэль.